Озорница - Страница 97

— Ты куда? — с тревогой спросила Лили. — Что ты задумала? Нет, не пущу! Небось намереваешься уколоть лошадь шляпной булавкой? А потом кони понесут и свалят меня в Темзу?

— Нет, нет, — запротестовала Эмили, — к тебе это не имеет никакого отношения. — Она высвободила руку и попросила: — Скажи кучеру, чтобы он несколько раз объехал этот квартал, а затем подберешь меня возле парка.

Не обращая внимания на протесты Лили, Эмили чуть приоткрыла дверцу и выпрыгнула из кареты. Кучер подстегнул вожжами лошадей, не заметив, что одной пассажиркой у него стало меньше.

Проезжая мимо, Лили высунулась из оконца и негромко посоветовала:

— Ты поосторожней там. Луна уже показалась, и скоро совсем стемнеет.

Легким прогулочным шагом Эмили пересекла улицу и направилась в сторону парка, беззаботно размахивая ковровой сумочкой. Позади послышался восторженный возглас: «Вот это да!», всхрапнула лошадь, и кто-то на ходу выскочил из экипажа. Эмили приостановилась, сделав вид, будто поправляет прическу, оглянулась через плечо и успела заметить, как Джастин быстро прячется за ствол дерева.

Накинув на голову капюшон, девушка устремилась в чашу. Там было намного холоднее, чем на улице, над головой сплелись толстые ветки, и почти ничего не было видно. Эмили прошла по тропинке, вымощенной камнями, мимо замерзшего пруда и гипсового купидона, с надутых губ которого свисали тонкие сосульки. Сгущались сумерки.

В голове созрел план сделать крюк и по другой тропинке выйти к тому месту, где ее будет поджидать Лили, тогда Джастину придется прочесать весь парк. Эмили так и сделала, но подкравшаяся темнота намного усложнила задачу, деревья и кусты мешали ориентироваться, все тропинки казались одинаковыми и вели в неизвестном направлении. Девушка очутилась в запутанном лабиринте, пошла в одном направлении, потом в другом и в конце концов обнаружила, что опять стоит возле фонтана. Гипсовый купидон, кажется, состроил ей рожу, и она не осталась в долгу, показала ему язык.

Стало совсем холодно, Эмили плотнее запахнула плащ и решила пойти по новой, еще не пройденной ею тропинке, оказавшейся очень узкой; под ногами меж камней пробивались сухие стебли травы. Впереди было темно и немножко страшно. «Надо бы вернуться», — мелькнула трусливая мыслишка. Очутиться бы сейчас в теплой гостиной Гримуайлда, где можно потихоньку потягивать из стакана сдобренный специями сидр и вполуха внимать Эдит, расписывающей красоты нового узора для вышивки.

Позади зашелестели кусты, Эмили заколебалась, есть ли смысл идти дальше, не пора ли признать, что шутка не удалась? Одинокая женщина, прогуливающаяся в парке поздно вечером, может стать легкой добычей любого мерзавца. По спине пробежал холодок, девушка развернулась, готовая встретить опасность лицом к лицу.

В ответ — долгая тишина, а затем — стук трости о камни, привычный звук, означавший, что по тропинке следует не бродяга, а джентльмен. Эмили прижала руку к бешено бившемуся сердцу и облегченно вздохнула. Видимо, Джастин раскусил ее замысел, вошел в роль и решил довести игру до конца.

В надежде вынудить его показаться из-за кустов Эмили стала тихо напевать детскую песенку на языке маори, которой ее обучила Дани.

Темноту прорезала вспышка. Спичка! Огонек описал дугу в воздухе, затлела бумага и донесся горький запах табака. Песенка маори застряла и горле на полуноте. Что-то явно не так. Случалось, Джастин выкуривал трубку после ужина, но никогда не брал в рот сигарет. Да-а, не заладилось.

Эмили отступила на пару шагов и шепотом окликнула:

— Джастин?

Из темноты никто не отозвался. Эмили рванулась вперед и сразу уткнулась лицом в нечто твердое и теплое, что могло быть только мужской грудью. Сумочка выпала из рук, из нее вывалилась коробочка с визитными карточками, открылась, и белые картонки веером разлетелись по земле. Мужчина наклонился и стал подбирать визитки.

Эмили хлопнула его по блестящему верху цилиндра и принялась отчитывать:

— Ты меня до смерти перепугал! Разве не слышал, что я тебя звала? Я чуть…

Мужчина поднял голову, и Эмили в испуге захлопнула рот. Пробивавшийся сквозь сплетения ветвей свет луны позволил рассмотреть карие с золотом глаза на лице такой красоты, что мог бы позавидовать сам Сатана.

25

«Никак не могу решить: то ли приложить все силы, чтобы уберечь тебя от жизненных невзгод, то ли дать возможность самой разобраться в происходящем…»

Если не считать Джастина, это был первый мужчина с чисто выбритым лицом, повстречавшийся Эмили в Лондоне. У него были тонкие черты, впалые щеки и необычные прозрачные глаза, будто освещенные изнутри дьявольским огнем. В уголке рта дымилась сигарета, вставленная в мундштук из слоновой кости. Длинными холеными пальцами незнакомец держал визитную карточку Эмили.

— Надо понимать, мне посчастливилось свести знакомство с мисс Скарборо? — вежливо осведомился он.

Эмили не могла отвести глаз от его руки. Ногти были гладкими и розовыми, как у ребенка, и подстрижены так, что напоминали острые когти. Не услышав ответа, незнакомец прокашлялся, как бы напоминая о себе, и Эмили стало стыдно за свое поведение. Нельзя быть такой невежливой.

— Да, да, благодарю вас. Если позволите, — она протянула руку, чтобы взять визитку, но незнакомец с ловкостью фокусника засунул карточку в нагрудный карман.

— Разрешите помочь, — учтиво промолвил он, собрал визитки в коробочку, положил в ее сумочку, выпрямился и передал Эмили. Теперь он стоял перед девушкой во весь рост, молча глядя на нее. И костюм его, и блестящий плащ, ниспадавший с узких плеч, свидетельствовали о том, что сегодня вечером он намеревался посетить оперу.