Озорница - Страница 76

Под полными парусами в комнату вплыла герцогиня, за ней едва поспевал длинный шлейф платья.

— За последние три дня это уже третья горничная, — посчитала своим долгом напомнить величественная дама. — Нельзя допустить, чтобы девица все дни проводила взаперти, изображала хандру и отказывалась от любого общения. Если она не желает выходить из комнаты и вести себя прилично, тебе самому придется заняться ею.

Джастин неохотно отложил газеты, подавив тяжкий вздох. Нервы и так издерганы до предела, не хватало только ввязаться в решение такого рода проблем Эмили.

— На днях я пригласила дочерей, — продолжала герцогиня, — и мы обсудили, что нужно сделать для опекаемой тобой девушки. Мы решили начать с небольшого приема, строго для узкого круга, чтобы ввести ее в свет, а позднее планируется роскошный бал, где ее можно будет познакомить с молодыми людьми. Ведь девица на выданье, и пора подыскивать ей жениха. — Хозяйка дома зарделась, будто сама собиралась замуж, и с радостной улыбкой воскликнула: — Нет, ты представь себе, дорогой, какое счастье снова иметь в доме молодую цветущую девушку, полную сил и здоровья!

— Радость несказанная, — пробурчал Джастин и поспешил покинуть комнату, прежде чем мать захочет обсудить с ним фасон подвенечного платья либо наряд первенца Эмили для крещения в церкви.

Поднимаясь по лестнице, он оправил сюртук, дабы выглядеть достойно, явить образец заботливого и чуткого отца. Подчеркнутая строгость и некоторая холодность служили верной защитой от проявления иных эмоций. На громкий стук в дверь никто не отозвался, Джастин вошел и в первую минуту несколько опешил. Глазам его предстал торчавший в окне аппетитный зад Эмили в ореоле кружевного белья.

— И не приходи больше! — кричала девушка, до половины высунувшись в окно. — И не такие уроды, как ты, пытались меня засунуть в этот проклятый хомут, только ничего у них не вышло.

Эмили чуть не выпала из окна, стараясь докричаться до горничной, бежавшей к воротам. Джастин еще раз взглянул на панталоны, тыльной стороной ладони вытер пот, неожиданно выступивший на лбу, неспешно подошел к окну и обнял девушку за талию. Не хватало только, чтобы она вывалилась наружу в одном исподнем.

— Не надену, ни за что не надену! — билась Эмили в его руках. — Не заставите! А если только попробуете, я… — Она грозно замахнулась длинной шляпной булавкой, еще не сознавая, в чьих руках оказалась.

— Ну и что ты сделаешь? — насмешливо спросил Джастин, ловко уклоняясь от удара. — Думаешь, если проткнуть булавкой, из меня выйдет весь воздух?

Эмили спрыгнула с подоконника, что-то ворча вроде «пар из тебя выпущу». Девушка раскраснелась от злости и не сразу пришла в себя, но при виде Джастина вначале прикрыла ладонями грудь, затем зажала ими интимное между ног, но потом поняла, что стыдобу ничем не прикроешь, гордо выпрямилась и с вызовом посмотрела на опекуна.

— Какие проблемы? — с невинным видом поинтересовался Джастин, хотя прекрасно знал ответ на свой вопрос. Проблема стояла прямо перед ним во весь свой рост — пять футов и три дюйма слегка прикрытых женских прелестей. Окажись на его месте евнух, даже он не устоял бы перед соблазном, но в отличие от служителя гарема молодой герцог славился завидной выдержкой и самообладанием.

— Там проблема, — Эмили ткнула пальцем в сторону ближайшего стула.

Джастин взял предмет, переброшенный через спинку стула, провел ладонью по каркасу из китового уса.

— Это что за штука? Какая-то новомодная шляпа? — спросил он.

Эмили поняла, что он действительно не знает, с чем имеет дело. Слишком долго пропадал вдали от общества. На мгновение его наивность показалась очень милой, но тут пришли на память пышнотелые туземные красотки. Естественно, Рангимэри и ее подружки не стали бы обременять себя лишней обузой. Достаточно было залезть рукой под короткую юбчонку — и все, в дамках.

Эмили выхватила турнюр, чуть было не сорвалась на резкость, но сдержалась.

— Это орудие пытки, — пояснила она. — Его напяливают на даму, чтобы подчеркнуть формы и выпятить зад.

Внимательно изучая турнюр, Джастин что-то пробормотал себе под нос, нахмурился и неожиданно просиял.

— Понял. Если не ошибаюсь, нечто подобное носит матушка. Мне раньше казалось, что у нее под платьем птичья клетка.

Эмили примерила турнюр на бедрах, запуталась в завязках, пошатнулась и свалилась бы на пол, если бы ее не поддержал Джастин.

— Теперь видишь, в чем дело? — воскликнула Эмили, не выпуская руки Джастина. — Зачем мучиться? Почему нельзя ходить просто в юбке? Помнишь, как в Новой Зеландии?

Глядя в пытливые карие глаза, Джастин вспомнил иную Эмили — барахтающуюся в волнах морского прибоя в насквозь промокшей юбке, облепившей стройные ноги; сидящую на золотом песке, стыдливо прикрыв ладонями обнаженную грудь, с взлохмаченными утренним бризом и ласками любимого волосами.

— Сейчас мы не в Новой Зеландии, а в Лондоне, — мягко напомнил Джастин, осторожно высвобождая руку.

Об этом следовало напомнить скорее себе, но одними словами невозможно утолить страшный голод. Джастин поспешно отвел глаза и приблизился к кровати, на которой аккуратно расстелила всевозможные наряды безвинно виноватая горничная, с позором изгнанная из дома. Джастин медленно пропустил между пальцев шелковый чулок и укоризненно сказал:

— Ты сидишь здесь взаперти вот уж три дня, забаррикадировалась и никого не желаешь видеть. Если я позволю не надевать эту штуку с китовым усом, ты согласишься спуститься вниз и познакомиться наконец с семьей?