Озорница - Страница 45

— Наш господь всемогущий и милосердный выразил эту мысль гораздо лучше меня, когда сказал фарисеям: «Я требую милосердия, а не жертвоприношений». Боюсь, вы совершаете непоправимую ошибку… сэр.

В последнее слово Пенфелд вложил столько сарказма, будто хотел оскорбить своего господина, и Эмили невольно усмехнулась. Походило на то, что ручной хомяк Джастина просто взбесился.

— Ату его, Пенфелд! Куси! — прошептала девушка, Она была готова поддержать любого, кто осмелится бросить вызов всемогущему Пакехе.

— Если бы возникла нужда в твоей интерпретации Священного писания, я бы сам попросил тебя высказаться, — парировал Джастин язвительным тоном.

За годы учебы в пансионе Фоксуорт Эмили пренебрегала занятиями в классе, но многому научилась у многоопытной горничной Тэнси, в том числе искусству подглядывать и подслушивать. Она тихонько подкралась к окну и осторожно заглянула в комнату. Джастин стоял к ней спиной, но зато можно было хорошо рассмотреть Пенфелда. Он был красный, как вареный рак, и пребывал в том состоянии, которое мисс Винтерс охарактеризовала бы как «вне себя от ярости». В этот момент Джастин повернулся, и Эмили отпрянула от окна.

— Эта баба, будь она трижды проклята, поставила меня в безвыходное положение, у меня нет иного выбора, — твердил Джастин. — В кармане пусто, но надо что-то послать старой ведьме в качестве жеста доброй воли. Я просто обязан чем-то ее ублажить.

— Вам не приходило в голову вырвать сердце и преподнести ей на блюдечке? — ехидно поинтересовался Пенфелд. — Согласитесь, это можно рассматривать как достойное подношение от человека, привыкшего жертвовать собой. На мой взгляд, вы получите несравненное удовольствие, истекая кровью. До сих пор не могу понять, как вы удержались и не бросились в могилу, когда хоронили вашего друга.

Наступило тягостное молчание, из чего можно было заключить, что слуга зашел слишком далеко. При упоминании похорон отца у Эмили защемило сердце. После длительной паузы вновь заговорил Джастин, бесстрастно, но тоном, не терпящим возражений, властно и повелительно. Сказывалось знатное происхождение. Не вызывало сомнений, что имеешь дело с наследником герцога.

— За такие речи тебя следует уволить.

— Если вы действительно так считаете, готов искать новое место, — с достоинством ответил Пенфелд.

Нужно отдать должное Джастину: он не указал слуге, насколько нелепо его намерение искать работу на стороне. Кому нужен слуга в этом захолустье, на диком острове? Вряд ли в его услугах может нуждаться вождь племени Трини. Да и какое занятие способны подыскать маори для Пенфелда? Гладить набедренные повязки или чистить до блеска серьги?

— Не верю я мисс Винтерс ни на грош, — со вздохом признался Джастин.

Эмили до боли впилась ногтями в ладони, чтобы не вскрикнуть и не выдать себя. Значит, весь сыр-бор разгорелся из-за нее! Нет, не совсем так. Речь шла о Клэр Скарборо.

— Если в ближайшее время директриса не получит от меня письма, она способна выкинуть девочку на улицу, — продолжал Джастин.

«Или в море», — мысленно подсказала Эмили, едва сдерживая смех.

— Если вы не доверяете мисс Винтерс, почему девочка до сих пор остается в пансионе? — рассудительно заметил Пенфелд. — Почему бы не забрать оттуда бедняжку? — В голосе слуги послышались просительные нотки. — В конце концов, эта дама, которую вы недолюбливаете и, должен признать, вполне заслуженно, может пойти иным путем. Судя по всему, она руководствуется расчетом и личной выгодой, так что вполне способна продать информацию о вашем нынешнем адресе вашей семье за большие деньги. Думаю, ваш отец может…

— Отец считает меня мертвым, — прервал слугу Джастин. — Он дал мне это ясно понять, когда я прямо ему сказал, что не претендую на наследство.

Пенфелд признал свое поражение и замолчал. Эмили решилась краем глаза взглянуть в комнату, откуда слышался шелест бумаги и тонкое позвякивание. Джастин снял с шеи золотые часы Дэвида Скарборо и держал их на цепочке над коробкой с тонкой упаковочной бумагой. Девушка присела, уперлась горящими ладонями о прохладную землю и задумалась. В голове теснились вопросы, на которые не было ответа. Куда, черт побери, подевался золотой прииск? Неужели в войне с маори Джастин потерял не только своих друзей и компаньонов, но и все свое состояние? Только сейчас Эмили поняла, что он не посылал мисс Винтерс больше денег по очень простой причине: этих денег у него не было. А теперь приходится отправлять последнее и самое дорогое — часы Дэвида, ради того лишь, чтобы утолить ненасытный аппетит жадной директрисы.

Эмили на секунду представила, как злобная старуха рвет длинными когтями тонкую оберточную бумагу, спеша поскорее добраться до содержимого коробки, как жадно смотрит на блестящую золотую вещицу, открывшуюся на ее дне. В тот же день она наверняка велит Барни сходить к ювелиру, чтобы тот превратил великолепные отцовские часы в бесформенный слиток драгоценного металла.

На душе стало муторно, Эмили судорожно сглотнула подступивший к горлу комок. То, что она услышала, полностью подтвердило ее подозрения: все, что могла унаследовать Клэр Скарборо от Джастина Коннора, — это золотистые огоньки, плясавшие в его глазах.

— Ах ты, дрянь такая! Куда тебя, черт побери, занесло? Какого дьявола туда забралась? Сейчас же иди сюда, а то уши надеру!

Заслышав нечто подобное на лондонской улице, Джастин бы ухом не повел, но грубые слова произносил Кавири. Мелодичный голосок, сдобренный бранью, так резанул слух, что Джастин выронил корзину и обменялся изумленным взглядом с Пенфелдом. Не сговариваясь, они повернули к пляжу.